Россия гарант мира и безопасности на приднестровской земле


Россия остается гарантом мира в Приднестровье

Очередной виток конфликта разгорается вокруг Приднестровья. Недавно власти Молдовы и Украины ратифицировали соглашение о совместном контроле общих границ. Фактически это означает усиление блокады Приднестровской Молдавской республики (ПМР), поскольку теперь молдавские силовики могут быть размещены по периметру украино-приднестровской границы. 

Официальный Киев не замедлил заявить, что Украина готова предоставить коридор для вывода российских военных из Приднестровья. Тема сворачивания российской миротворческой миссии в ПМР в очередной раз начала активно муссироваться на Западе еще летом прошлого года. Эксперты напрямую связывают эту попытку эскалации напряженности с событиями в Сирии и с внешнеполитическим усилением России.

Но у России позиция неизменна. «Мы не допустим деградации статуса Приднестровья, где проживают наши соотечественники и сограждане», - заявил в ответ вице-премьер, специальный представитель президента РФ в Приднестровье Дмитрий Рогозин. Политологи, ссылаясь на результаты работы «спецпосланника» РФ в ПМР, уверены: Россия продолжит последовательно отстаивать свои позиции в вопросе ПМР.

Восстановление, перешедшее в рост 

Полномочия специального представителя в Приднестровье были делегированы Рогозину в 2012 году. К тому момент чимновник не понаслышке был знаком с реалиями жизни в регионе и хорошо понимал, что значит для региона поддержка России. В 1992 году будущий вице-премьер был очевидцем военного конфликта в Приднестровье, урегулировать который удалось только благодаря вмешательству нашей страны. И с тех пор судьба непризнанной республики и ее процветание для российского руководства – один из приоритетных внешнеполитических вопросов. «25 лет мы держим мир на Днестре, который стоил большой крови приднестровцам, - рассказал он в одном из интервью. - Около 900 погибших. Несколько тысяч раненых в результате фашистского налета. Я был свидетелем этих событий, я там находился, видел. Видел зверства молдавских и румынских нацистов. Поэтому это не должно повториться». По словам президента ПМР Вадима Красносельского, жители региона до сих пор считают присутствие российских военных главным фактором, поддерживающим мир.  

Благодаря стабильности, которую гарантируют миротворцы, ПМР постепенно удалось выйти из состояния глубокого послевоенного кризиса. Большую роль в этом вопросе ей оказала и продолжает оказывать Россия. А за последние шесть лет Приднестровье совершило прорыв, добившись в итоге экономического роста. Так, за 8 месяцев 2017 года прирост объемов промышленного производства в ПМР составил 6,4%, а внешнеторговый оборот республики в прошлом году увеличился на 15%. Усиленным темпом растет показатель экспорта приднестровских товаров в Россию. Только в первом квартале текущего года он увеличился на 18%. Значительное оживление экономики произошло, прежде всего, в традиционных для региона отраслях - металлургии и машиностроении, легкой, химической и электротехнической промышленности. 

Безусловно, бюджет республики пока еще остается дотационным, отмечают экономисты. А экономический рост, как говорят эксперты, в первую очередь имеет восстановительный характер. Но для региона, жизнь которого была покалечена войной, это огромное достижение. По словам доктора экономических наук Михаила Пойсика, очень важно, что ПМР удалось сохранить в рабочем состоянии крупнейшие предприятия. Кром того, эксперт отметил, что в республике появились и новые интересные начинания. Например, активно развивается виноделие. 

Эксперты подчеркивают, что вследствие оживления экономики в республике теперь ежегодно увеличивается количество рабочих мест. В прошлом году, например, в ПМР их появилось 1,7 тыс. А зарплаты и пенсии приднестровцев в последние годы регулярно индексируются. Последние, по оценкам аналитиков, в Приднестровье в среднем сегодня значительно выше, чем в Молдове . Пенсионеры-граждане России получают в ПМР существенные пенсионные надбавки. 

Стоит отметить, что вопрос получения российского гражданства для приднестровцев шесть лет назад стоял особенно остро. До 2012 года выездной консульский пункт России в Тирасполе то открывался, то закрывался, из-за чего желающим оформить гражданство РФ приходилось ездить в Кишинев. Эту проблему удалось решить и в настоящее сложностей не возникает. Более того, налаживается процедура упрощенного получения гражданства. По статистике, сегодня российские паспорта имеют порядка 200 тыс. приднестровцев из 500 тыс. жителей республики.

Система взаимодействия 

Можно констатировать, что к сегодняшнему дню в Приднестровье достигнута основная цель, которую ставил Дмитрий Рогозин в 2012 году, вступая в должность полпреда. Он пообещал поспособствовать экономическому росту и решить актуальные вопросы в социальной сфере. «Конечно, мы заинтересованы в том, чтобы люди жили достойно, в человеческих экономических условиях», - заявил тогда российский вице-премьер.  

Для осуществления этой задачи нужны было создать организационно-правовые механизмы двустороннего взаимодействия. С этой целью в 2013 году был подписан протокол «Рогозин-Шевчук», дополненный пятнадцатью межправительственными соглашениями. После этого началось практическое взаимодействие российских и приднестровских ведомств по разнообразным вопросам в экономической, социальной и гуманитарной сферах. Эффект для экономики региона стал заметен сразу. Так, по словам бывшего президента ПМР Евгения Шевчука, договоренности упростили административные процедуры при поставках приднестровских товаров в Россию, что привело к значительному росту объема экспорта республики уже в 2013 году. 

Был налажен и механизм предоставления финансовой поддержки важнейших проектов региона. В результате многие промышленные и аграрные предприятия Приднестровья смогли модернизироваться и расширить производства. Эксперты отмечают, что всесторонняя помощь со стороны России, в том числе в решении газового вопроса, позволила поддержать социальную сферу Приднестровья – направить средства на финансирование медицины и образования. 

Развитию социальной сферы в Приднестровье в последние годы уделяется особое внимание. В 2012 году в республике начала работу Автономная Некоммерческая Организация «Евразийская интеграция», которую курирует Дмитрий Рогозин.  Проанализировав обстановку в регионе, АНО разработала специальную программу благотворительной поддержки, которая предполагает строительство и реконструкцию социально-значимых объектов. Так, в рамках евразийской интеграции уже построены десять объектов - четыре детских сада, две школы, противотуберкулезный диспансер, корпус медицинского факультета ПГУ им. Т.Г. Шевченко и корпус химиотерапии ГУ «Республиканская клиническая больница». В настоящее время к сдаче готовятся еще один диспансер, школа, а также здание педиатрического стационара ГУ «Республиканский центр матери и ребенка». 

На стороне дипломатии 

Социально-экономическое развитие Приднестровья остается главным приоритетом стратегического партнерства ПМР и России. Перспективы и конкретные совместные шаги в этом направлении регулярно обсуждаются в ходе двусторонних переговоров. Так, по итогам встречи Рогозина и Красносельского в начале этого года, на ближайшее будущее в регионе намечены совершенствование мелиоративной системы, восстановление перерабатывающей промышленности, а также контракты по линии оборонного заказа России. На повестке дня вопросы привлечения инвестиций в экономику республики, а также налаживание взаимовыгодных связей ПМР с российскими регионами. 

Для решения многих практических вопросов, важных для жителей обоих берегов Днестра, отметил вице-премьер, необходимо проведение регулярных переговоров в формате «пять плюс два». Стоит напомнить, что именно Россия постоянно выступает инициатором скорейшего урегулирования приднестровского вопроса на дипломатическом уровне с участием Молдовы и Приднестровья, Украины, ОБСЕ, ЕС и США. В последний раз переговоры возобновились в ноябре прошлого года после полуторагодовой паузы. Однако теперь, в свете последних решений Молдовы и Украины по границам, переговорный процесс снова может затянуться на неопределенный срок.

Что ждёт Россию в Приднестровье: 2. Крупнейшее внешнеполитическое поражение

Сергей Артёменко, 6 октября 2018, 16:08 — REGNUM  

Во внешнеполитической сфере надо обозначить несколько вызовов, связанных с текущей ситуацией.

Первый вызов — это электоральный процесс в Республике Молдова и связанное с этим стремление некоторых молдавских политических сил использовать приднестровскую проблематику в своих интересах. Прежде всего это касается условно «пророссийских» сил, которые на деле своими действиями и инициативами наносят реальным российским интересам куда больший ущерб, чем все «прозападные силы», вместе взятые.

Речь идет о намерении избрать двух молдавских парламентариев-одномандатников по «квоте» от Приднестровья, что в значительной мере будет означать обнуление российского статуса гаранта и посредника, на что ИА REGNUM неоднократно обращало внимание. Попытки представить это решение тандема молдавского президента И. Додона и фактического руководителя Молдавии В. Плахотнюка как возможность для приднестровцев «быть представленными» в молдавском парламенте без возможности влиять на что-либо — это осознанное введение в заблуждение и российского руководства, и тех многочисленных жителей Приднестровья, которые могли бы принять участие в молдавских выборах, это прямая угроза ликвидации миротворческой операции и нанесения непоправимого ущерба переговорному процессу.

Кроме того, нельзя исключать, что «пророссийские» молдавские политики будут пытаться использовать приднестровскую тематику и в иных электоральных целях, так же далеких от реальных российских интересов. Следует учитывать, что молдавско-приднестровское урегулирование — одна из немногих тем, которыми И. Додон пытается заинтересовать Москву в обмен на поддержку в ходе кампании.

В ситуации ограниченности ресурсов г-н Додон может попытаться пролоббировать форсированное подписание некоего документа, затрагивающего некоторые аспекты политического урегулирования, причем оптимальным для него было бы подписать такой гипотетический документ с участием президента Российской Федерации В. Путина. В ИА REGNUM надеются, что в Кремле хорошо понимают все возможные последствия такого шага, а возможность «поговорить по душам» с молдавской политической элитой спустя 15 лет после предательства экс-президента Воронина (отказавшегося подписать «Меморандум Козака» в 2003 г.) гораздо лучше реализовать после выборов. Как известно, некоторые блюда лучше подавать холодными.

Еще одним вызовом является ситуация на украинско-приднестровском участке границы в связи с началом деятельности молдавских силовиков на международном пункте пропуска «Кучурган», с перспективой появления молдавских силовиков на всей украинско-приднестровской границе и возможностью применения ими своего законодательства. Очевидно, что это — еще один шаг к распространению юрисдикции Республики Молдова на Приднестровье в условиях неурегулированного конфликта и вне рамок переговорных механизмов. На фоне самоустранения Украины от реализации посреднических и гарантийных функций вполне вероятна ситуация, когда деятельность молдавских силовиков на границе фактически ничем не будет ограничена, что также может повлечь непредсказуемые последствия.

Приднестровье между украинской Сциллой и молдавской Харибдой

Следует особо обратить внимание на то, что Приднестровье, по-видимому, по-прежнему будет сталкиваться с консолидированной позицией молдавских властей (и президента, и правительства, и парламента), которые говорят о Приднестровье «на одном языке». В этом контексте вполне закономерной представляется картина, когда представители исполнительной и законодательной власти регулярно выступают с достаточно жесткими антиприднестровскими заявлениями, рассматривая Приднестровье как ключевую военную угрозу для Молдавии (к примеру, не так давно об этом говорили и спикер парламента Молдавии, и премьер-министр, и министр обороны, и другие чиновники), а «пророссийский» президент Молдавии не считает необходимым каким-либо образом дезавуировать подобные эскапады. Кроме того, И. Додон так и не дал оценки появлению молдавских силовиков на украинско-приднестровской границе и возможным последствиям применения ими молдавского законодательства (впервые этот вопрос был задан И. Додону В. Красносельским еще весной прошлого года и вновь поставлен на встрече президентов сторон в сентябре с.г.).

Не менее серьезным вызовом является и дальнейшая имплементация отраслевых договоренностей, подписанных в ноябре 2017 и апреле 2018 гг. В них размыта роль посредников и гарантов, причем они не участвовали в подписании этих документов и, соответственно, вряд ли несут какие-либо обязательства из них, что в полной мере соответствует интересам и курсу Кишинева, но вряд ли такая практика должна устраивать Тирасполь. Кроме того, реализация некоторых договоренностей поставлена в зависимость от интересов транснациональных групп, на которые ни молдавские, ни тем более приднестровские власти не могут повлиять в должной мере (к примеру, в сфере телекоммуникаций). Есть моменты, которые неизбежно вызовут вопросы при реализации протокольного решения о движении приднестровского автотранспорта в международном автомобильном движении, в особенности тех приложений к этому решению, которые до сих пор не обнародованы. Наконец, вряд ли можно считать в полной мере оправданной практику, при которой подписантами значимых договоренностей являются не высшие должностные лица, а представители сторон по политическим вопросам, статус которых в этой части вызывает определенные сомнения — если, конечно, отдельными распорядительными актами каждой им не предоставлялись дополнительные полномочия.

Машина приднестровской Госавтоинспекции в Тирасполе

Не следует упускать и украинский фактор. При кажущейся пассивности Киева, увлеченного очередным электоральным циклом (президентские и парламентские выборы 2019 г.), украинские власти не намерены пускать ситуацию вокруг Приднестровья на самотек. Украина дистанцируется от прямой переговорной активности, но при этом ее собственные усилия в значительной мере переориентированы на контакты с Республикой Молдова, причем как на двустороннем уровне, так и на многосторонних площадках (возрождаемый ГУАМ, создание новой антироссийской межпарламентской платформы Украины, Молдавии и Грузии и т.д.). Киев всё дальше от статуса гаранта и посредника; цель украинских властей вполне понятна — способствовать разрушению существующих переговорного и миротворческого форматов, чтобы исключить возможность их экстраполяции на ситуацию вокруг ЛДНР (стремление не допустить международного признания ДНР и ЛНР в качестве сторон конфликта, неприемлемость приднестровского формата миротворчества, где миротворцы стоят только на линии разграничения и не осуществляют внешнего управления, а ведущая роль принадлежит России, при равенстве контингентов двух конфликтующих сторон). Украинский фактор заслуживает более серьезного внимания, и ИА REGNUM в ближайшее время представит свои соображения по этому поводу.

Отметим также, что украинский фактор является одним из наиболее значимых для проблематики региональной безопасности. Как неоднократно отмечалось ранее, поддерживая Молдавию, украинские власти пытаются расшатать основы миротворческой операции, показать ее низкую эффективность. Кишинев и Киев, при кураторстве западных «начальников», стремятся всячески ограничить функционал существующих миротворческих механизмов, повысить роль западных участников, в частности, полевой Миссии ОБСЕ, возложить на миротворческую операцию несвойственные ей функции.

Кроме того, важнейшей целью для Молдавии, Украины и Запада является ликвидация российского военно-политического присутствия в регионе. Каждый из субъектов играет в этом процессе отведенную ему роль. Молдавские парламент и правительство с разных трибун продвигают антироссийские декларации и требования, принимают соответствующие нормативные акты; президент Молдавии, в расчете на российскую аудиторию, провозглашает необходимость «укрепления конституционного нейтралитета Республики Молдова», единственной целью которого является вывод российских войск и сворачивание миротворческой операции; украинские власти заявляют о готовности поддержать Молдавию в изгнании российских военных как «основного источника региональной нестабильности» и предоставить для их «эвакуации» на российскую территорию «коридор»; западные страны активно поддерживают различного рода заявления, требующие вывода российских войск и т.п. Попутно каждый из игроков решает собственные внутриполитические задачи.

Безусловно, вызов миротворчеству не является чем-то новым, а стремление всех ветвей молдавской власти, вне зависимости от декларируемых внешнеполитических приоритетов, выдавить из Приднестровья российских военных, давно никого не удивляет.

Вполне закономерно, что и приднестровские, и российские власти стараются выработать надежную тактику и стратегию противодействия вызовам в сфере безопасности.

Хотелось бы надеяться, что тезисы приднестровской стороны о том, что Оперативная группа российских войск (ОГРВ) в Приднестровье является частью миротворческого механизма, согласованы с Российской Федерацией. В противном случае ситуация, на фоне ряда просчетов российских представителей в Объединенной контрольной комиссии (ОКК) — центральной структуре управления миротворческим процессом — может лишь усугубиться.

К примеру, вряд ли можно считать нормальным то, что российская сторона позволила вовлечь себя в дискуссии по поводу передвижения дополнительных российских подразделений из Тирасполя к складам боеприпасов в с. Колбасна в июне с.г., когда предполагалось усиление охраны подобного рода объектов в связи с проведением в России чемпионата мира по футболу. Передвижение российских войск, которые не являются контингентом стороны конфликта по определению, не должно контролироваться кем-либо — это следует из духа и буквы документов, регламентирующих проведение операции; соответственно, любые попытки контролировать этот процесс должны блокироваться без каких-либо дискуссий и тем более выездов военных наблюдателей.

Российским и приднестровским уполномоченным лицам надо твердо определиться: или ОГРВ является частью миротворческого механизма, но тогда Москва и Тирасполь должны жестко пресекать любого рода попытки контролировать действия российских военных, не позволяя втягивать себя в дискуссии и не позволяя распространять на них юрисдикцию объединенного военного командования (поскольку в противном случае это может быть чревато требованием о допуске представителей враждебных стран на российские военные объекты), или же ОГРВ не является частью миротворческого механизма, и тогда российские военные тем более не подлежат какому-либо контролю, а продолжают выполнять свои обязанности в соответствии с приказами своего руководства и в рамках двусторонних договоренностей с Приднестровьем.

Повторим: недопустимо проявление ложной «вежливости» в вопросах безопасности и осуществления миротворческой операции. Представители Молдавии, Украины, Запада будут цепляться за любые прецеденты и возможности, чтобы дезорганизовать миротворческий процесс, ослабить российское присутствие в регионе. Иных союзников у России, кроме нее самой и Приднестровья, в этом вопросе и в этом формате попросту нет.

Вызовы в сфере безопасности напрямую взаимоувязаны с вопросом об адекватности и достаточности уровня коммуникации российских и приднестровских представителей. К сожалению, пока уровень контактов Москвы и Тирасполя оставляет желать лучшего, хотя периодически появляется информация о тех или иных встречах, консультациях и т.п.

Многие жизненно важные для Приднестровья вопросы так и не получили до сих пор практической реализации (социальная сфера, долгосрочное кредитование и т.п.), хотя соответствующие решения, по некоторым сведениям, принимались в Москве на высшем уровне. Дружеские отношения Рогозина и Шевчука позволяли поддерживать оперативные личные контакты (что, безусловно, тоже дорогого стоит), однако мало способствовали развитию системного взаимодействия, завершению в срок проектов АНО «Евразийская интеграция», а также преемственности российского курса в отношении Приднестровья. Российские представители на приднестровском направлении вновь не смогли уйти от субъективных предпочтений вместо того, чтобы реализовывать долгосрочные российские интересы в Приднестровье.

Иллюстрация: Government.ru

Возложение на Д. Козака обязанностей «Специального представителя Президента России по развитию торгово-экономических отношений с Республикой Молдова» вызвало немало вопросов. Непонятна та «политкорректность», с которой в Москве отказались от назначения отдельного спецпредставителя по Приднестровью. Вряд ли нынешние власти Молдавии проводят более сбалансированный внешнеполитический курс в сравнении с 2012 г., когда указами завершавшего свои полномочия президента РФ Д. Медведева и новоизбранного президента РФ В. Путина Д. Рогозин был назначен на пост спецпредставителя президента России по Приднестровью (март и август 2012 г.).

Однако почему-то именно теперь, в условиях жесткой антироссийской политики молдавских властей, постоянных требований о выводе российских войск, наступления на статус русского языка и русскоязычных граждан Молдавии и т.п., Москва пошла на фактические уступки, позволив усомниться в самостоятельной субъектности Приднестровья.

Кроме того, ограничение компетенции Д. Козака вопросами «развития торгово-экономических отношений с Республикой Молдова», пусть и формальное, также вызывает вопросы. Приднестровье регулярно сталкивается с тем, что ее торгово-экономические связи с Россией, если они рассматриваются через призму соответствующих российско-молдавских связей, подпадают под те же ограничения. Так, достаточно вспомнить 2006 г., когда во время экономической блокады Приднестровья Россия ввела санкции на поставки некоторых категорий молдавских товаров, и под эти санкции попали и приднестровские товары. В итоге Приднестровье столкнулось не только с блокированием его экспортных потоков Молдавией и Украиной, но и ограничениями с российской стороны. Ситуация сейчас может дойти до абсурда, если гагаузские товары будут иметь свободный доступ на российский рынок, а приднестровские товары будут сталкиваться с теми же ограничениями, что и молдавские. Надеемся, что реальный функционал Д. Козака позволит справиться с этой проблемой и все-таки найти оптимальные механизмы взаимодействия с Приднестровьем, чтобы общую мечту российских и приднестровских должностных лиц о «рыбе» и «удочке» сделать, наконец, реальностью.

Представляется, что сейчас, как никогда, важно реализовать идею, выдвинутую Д. Рогозиным еще в 2012 г., в самом начале его деятельности на приднестровском направлении, — о создании в Приднестровье самостоятельного Бюро специального представителя Президента России по Приднестровью. В какой форме это бюро могло бы функционировать сейчас — вполне решаемая проблема, с учетом опыта сотрудничества в разных сферах.

Ситуация в Приднестровье и вокруг него заслуживает постоянного и более пристального внимания Москвы, которое может быть обеспечено только перманентным независимым присутствием, позволяющим оперативно реагировать на существующие и новые вызовы, а также осуществлять более плотный мониторинг процессов, происходящих в самом Приднестровье.

Москва, в лице уполномоченных представителей, должна постоянно «держать руку на пульсе», т.к. очевидно, что ранее существовавшие форматы работы себя не в полной мере оправдали, чему есть много причин, включая пассивность посольства РФ, отсутствие твердости в отстаивании российской позиции в рамках ОКК, субъективные факторы и т.п.

Читайте ранее в этом сюжете: Равнодушие России и политические «мутации» Кишинева и Киева в Приднестровье

Армия России гарант мира в Приднестровье — эксперты

8 июня 201515:24

Ситуация, складывающаяся после денонсации Верховной радой Украины соглашений с Российской Федерацией в области военного сотрудничества и, в частности, документа о транзите грузов для российский военнослужащих, дислоцированных в Приднестровье, остается в центре внимания экспертного сообщества.

На фоне усиливающейся экономической блокады региона, попыток Молдавии вытеснить российский миротворческий контингент с берегов Днестра и эскалации напряженности на приднестровском участке молдо-украинской границы приднестровские и российские эксперты сходятся во мнении, что в случае возникновения военной угрозы высшее руководство России должно реагировать жёстко и симметрично.

Украина сделает все возможное, чтобы восстановить территориальную целостность Республики Молдавия, заявил ранее президент Украины Петр Порошенко. «У нас нет никаких обязательств поддерживать российское присутствие в Приднестровье. Но в переговорном формате „5+2“ (Молдавия, Приднестровье — стороны конфликта, Россия, Украина — страны-гаранты, ОБСЕ — посредник, Евросоюзи США — наблюдатели) Украина по моему поручению и, возможно, при моем участии будет все делать, чтобы восстановить территориальную целостность Молдавии», — заявил лидер украинского государства.

Петр Порошенко отметил, что Приднестровье отличается от Донецка тем, что у него нет общей границы с Российской Федерацией. По его словам, там будет легче навести порядок.

При этом очевидно, что позиция России, нацеленная на сохранение миротворческой операции на Днестре в её нынешнем формате, остается неизменной. «Любые попытки срыва миротворческой операции будут восприниматься в Москве, как прямая угроза безопасности всех жителей Приднестровья, в том числе и почти 200 тыс. граждан России», — заявил руководитель научных программ Днестровско-Прутского центра РИСИ Василий Каширин.

«Фактически российские военные в регионе находятся в транспортно-логистической блокаде уже достаточно давно. Эта деятельность направлена на максимальную изоляцию Приднестровья, на создание невыносимых условий для российских войск там с прицелом на главную и самую желанную цель Запада в этой части постсоветского пространства — полную ликвидацию военного присутствия России на Днестре. Это, по мнению западных стратегов, сможет подготовить почву для ликвидации Приднестровской Молдавской Республики. Понимают ли это в компетентных кругах в России? Да, все прекрасно осознают и не питают никаких прекраснодушных иллюзий», — сказал эксперт.

▼ читать продолжение новости ▼

В свою очередь заведующий кафедрой отечественной истории Приднестровского государственного университета им. Т.Г.Шевченко, профессор Николай Бабилунга озвучил мнение, что «России необходимо внести вопрос о блокаде миротворцев в Совбез ООН, так как данная миссия имеет международный мандат». Он подчеркнул, что Запад не оставляет попыток сделать РФ стороной конфликта.

«Почему американцы идут на это? Задача была втянуть Россию в конфликт, но этого у них не получается. Для этого им нужно спровоцировать нападение на российских миротворцев. Сейчас Украина не только роет рвы, сюда подтягивается тяжёлая военная техника. Однако в случае агрессии Россия будет вынуждена защищать своих миротворцев и своих граждан», — резюмировал Николай Бабилунга.

Председатель комитета Верховного совета Приднестровья по безопасности, обороне и миротворческой деятельности Андрей Сипченко акцентировал внимание на том, что данный шаг Верховной рады может привести к дестабилизации ситуации в регионе, в том числе вдоль границы с Украиной.

«Это шаг, который, безусловно, дестабилизирует обстановку. Помимо миротворческой операции российские войска в Приднестровье осуществляют ещё одну важную функцию — охрану складов в селе Колбасна, которое расположено в непосредственной близости с Украиной. Там находится порядка 20 тысяч тонн боеприпасов, из них более половины не подлежат вывозу и должны быть утилизированы, всё это охраняется российскими войсками», — подчеркнул парламентарий.

Сопредседатель от Приднестровья в Объединенной контрольной комиссии — руководящего органа миротворческой операции на Днестре — Олег Беляков считает, что здесь наблюдается определённая непоследовательность в части выполнения официальным Киевом функций гаранта по молдо-приднестровскому урегулированию.

«Намечается какая-то непоследовательность. С одной стороны Украина является участником миротворческой операции, с другой стороны — одного из участников этой же операции Киев ущемляет в правах, связанных с реализацией миротворческой миссии. Посыл один — кто-то пытается выжить из Приднестровья российскую военную составляющую, создать такие условия, чтобы этот механизм не смог выполнять свои функции», — сказал Олег Беляков. Он подчеркнул, что Приднестровье со своей стороны будет делать всё возможное для того, «чтобы поддерживать эффективность деятельности российской составляющей в рамках миротворческого процесса».

По общему экспертному мнению, в сложившейся политической обстановке, без гарантирующей функции Российской Федерации безопасность в Приднестровском регионе обеспечить будет невозможно.

Приднестровье: отступать больше некуда

Принятая накануне антироссийски настроенным молдавским парламентом декларация с требованием вывода российских войск из Приднестровья в сочетании с прозвучавшим на днях обещаем киевского правителя Порошенко «делать все для того, чтобы… восстановить территориальную целостность Молдовы», вновь активизировали дискуссию о ближайшем будущем этого региона и степени военной угрозы, которой он подвергается.

Что касается позиции Кишинева, то здесь ничего особенно нового нет. На протяжении всех 25 лет, прошедших со времени приднестровской войны, власти РМ постоянно требовали удаления из ПМР российских войск, которые очевидным образом блокировали любые попытки так называемой «реинтеграции Молдовы» военным путем.

В этой связи стоит напомнить, что именно российская 14-я армия под командованием генерала Александра Лебедя своими решительными действиями летом 1992 года положила конец кровопролитию на берегах Днестра. С тех пор Россия является гарантом поддержания мира в Молдавии. И поэтому вывод Оперативной группы российских войск (ОГРВ), на котором наставивают кишиневские националисты, объективно является предпосылкой к возобновлению войны.

Четверть века присутствие ОГРВ, при всей её малочисленности (не более трех тысяч солдат и офицеров) обеспечивало мир на молдавской земле и полностью исключало возобновление боевых действий. Этому способствовала и геополитическая ситуация. В частности — соседство с Приднестровьем дружественной в недавнем прошлом Украины, которая в свое время также стала гарантом безопасности на Днестре.

Однако с тех пор многое изменилось. Прежде всего, Украина оказалась захвачена патологически враждебными по отношению к России мятежниками галицийско-бандеровского развода. Которые настроены на конфронтацию с РФ везде, где для этого есть хотя бы малейшие предпосылки. Пророссийское Приднестровье их категорически не устраивает.

Кишиневские власти, настроенные, за исключением президента РМ Игоря Додона, не менее русофобски, получив такого мощного военно-политического союзника, как антироссийская Украина, естественно воспрянули духом. Им, судя по всему, вновь стало казаться возможным то, что раньше считалось невозможным в принципе. То есть — военное решение приднестровской проблемы.

Кроме того, у кишиневских румынофилов есть и другие поводы «шпорить коней». Во-первых, внутриполитическая ситуация в РМ складывается таким образом, что безраздельному господству прозападных политических сил в этой стране скоро может прийти конец. День «Х» уже фактически назначен — 24 сентября. Тогда в Молдове должен состояться референдум о расширении полномочий президента, включая его право на роспуск парламента.

При всём том, что сопротивление этому поворотному государственному акту будет, несомненно, оказано самое ожесточенное, его шансы на успех достаточно высоки, поскольку референдум полностью соответствует конституции.

Таким образом, у нынешней правящей верхушки РМ осталось не так уж много времени до того момента, когда она может полностью утратить бразды правления. В этой ситуации вполне логичными выглядят любые шаги с ее стороны, направленные на срыв конституционного процесса и создание в Молдове кризисной ситуации, полностью исключающей легитимный вариант передачи власти. Усиление конфронтации с Приднестровьем, вплоть до провоцирования новой вспышки вооруженного противостояния и введения на этом фоне чрезвычайного положения, вполне может рассматриваться этими силами как приемлемая плата за удержание власти.

Тем более, что кишиневские экстремисты могу расчитывать на полную блокаду ПМР со стороны прозападной Украины. А также на благосклонность самого Запада, который категорически не заинтересован в существовании в тылу своего «украинского фронта» пророссийского молдавского «плацдарма».

Несмотря на то, что вооруженные силы РМ остаются почти номинальной величиной, кишиневские экстремисты в своей очередной авантюре могут рассчитывать на то, что и российско-приднестровская группировка, в условиях украинской блокады, будет полностью лишена возможности получения подкреплений, оружия и боеприпасов. Кроме того, военные возможности Кишинева, после 25 лет тесного сотрудничества с НАТО, по любому существенно возросли. Особенно по сравнению с ситуацией полного развала армии и страны начала девяностых годов. И если они даже тогда решились на военную атаку, то сегодня тем более на это способны. А в сочетании с крайними внутри политическими обстоятельствами, это вполне может стать той гремучей смесью, которая будет в состоянии вновь взорвать ситуацию на Днестре.

Ожидать прямой военной агрессии со стороны киевской хунты на данном направлении в нынешней ситуации не следует. Во всяком случае до тех пор, пока в Киеве нее примут самоубийственное решение о начале полномасштабной войны с РФ. Любые военные действия Киева против ПМР автоматически станут нападением на российский воинский контингент, то есть началом войны непосредственно с РФ. Кроме того в Приднестровье проживает свыше 200 тысяч граждан России, обеспечивать безопасность которых российские власти обязаны в силу требований собственной Конституции.

Тем не менее, в том случае, если нынешнее прорумынское руководство РМ решится разморозить приднестровский конфликт, весьма вероятна отправка на берега Днестра — с молдовской стороны так нзываемых украинских и румынских «добровольцев», как это уже было в 1992 году. Такое подкрепление живой силой, особенно на фоне полной блокады ПМР и ОГРВ, может дать Кишиневу определенные военные преимущества и даже некоторые шансы на достижение своих целей.

Иначе говоря, полностью исключать потерю ПМР при таком развитиии событий российским властям явно не стоит. Соответственно, возникают вопросы о способах противодействия подобным планам и путях их нейтрализации. Очевидно и то, что если развитие событий действительно перейдет в фазу военной конфронтации, то и поиск адекватных российских ответов также должен происходить в этой области.

Существует ли у России возможность удержания позиций в Приднестровье военным путем в реалиях нынешней ситуации? Если иметь в виду только пассивную оборону в условиях полной внешней изоляции региона, то следует признать это весьма маловероятным. Особенно с учетом неизбежности косвенной, но достаточно массированной поддержки Кишинева со стороны Румынии, НАТО и Украины. Соответственно российскому Генштабу придется сосредоточиться в этом случае на поиске альтернативных и ассиметричных решений.

Вариант банальной капитуляции РФ на этой территории всерьез рассматривать не приходится, так как это станет прямым военным поражением страны с весьма тяжелыми для нее внутриполитическими последствиями.

Соответственно варианты боевого развертывания ВС РФ, при всей специфичности и труднодоступности этого удаленного ТВД должны реально существовать. Какими именно они должны быть — ведомо только Генштабу РФ. Диапазон возможностей достаточно широк. От военного воздействия на киевский режим на других участках соприкосновения с целью вынудить его раблокировать Приднестровье и обеспечить свободную переброску туда необходимых российских сил. До прямого взламывания тех военных барьеров, которые Киев нагромоздил на пути России и силовой покладки «стратегической дороги» на Тирасполь. То ли в виде воздушного моста через территорию Украины с «принуждением к миру» местных средств ПВО, то ли в в формате комюинированной деснтной операции со стороны Черного моря, которое находится от Тирасполя всего в сотне километров .

Конечно все это выглядит сегодня достаточно фантастично. Но военно-политическая обстановка в той геополитической динамике, которая существует сегодня, имеет свойство радикально меняться в течение очень сжатого времени. И то, что еще вчера казалось совершенно невозможным, уже завтра может потребовать адекватных и достаточно эффективных контрмер. Готовиться к реализации которых нужно уже сегодня. И готовиться исходя из того, что сказал о России ее Президент Владимир Путин. Которая, по его словам, уже так наотступалась, что дальше отступать просто некуда. И сдача Приднестровья в этот подход Президента явно не вписывается.

 Юрий Селиванов


Смотрите также